В историко-литературном и природно-ландшафтном музее-заповеднике А. С. Пушкина «Михайловское» проходит первый фестиваль анимации и литературы «Пушкин и…».
Шеф-редактор портала «Российской газеты» ГодЛитературы.РФ Михаил Визель прямо на месте расспросил о нем «хозяина» фестиваля, директора Пушкинского заповедника Георгия Николаевича Василевича.
Как так получилось, что «Пушкин и…» оказалось «Пушкин и анимация»?
Г.Н. Василевич: Дело в том, что многие годы в Пушкинском заповеднике присутствовали копии рукописей А.С. Пушкина. И мы уже настолько выучили, что пушкинские рукописи — это рисунки, а рисунки у него беглые, подвижные, летящие, что приходила мысль: если Пушкин жил бы в наше время, он был бы аниматором. А поскольку фестиваль анимации и литературы, то тут складывается все воедино. Рукописи накладываются на рисунки Пушкина, а Пушкин накладывается на всю историю русской литературы.
Как известно, он у нас имеет отношение и к языку, и к литературе. Поэтому из этих двух составляющих сложилась идея фестиваля.
А путь к самому фестивалю начался с того, что театральный художник Игорь Шаймарданов как-то однажды нарисовал все, что ему пришло в голову про Пушкина в Михайловском — весело, задорно, легко, по-пушкински, с шуткой и с улыбкой. И стало понятно, что из этого надо сделать мультипликацию. Появился первый фильм про строчки к морю и русалку, которая, съездив хвостом по физиономии Александру Сергеевичу напоминает ему, что надо работать, а не сидеть и пялиться на луну.
Получилось действительно очень хорошо и смешно. Теперь готовятся 50 маленьких мультфильмов, часть из них будет показана в рамках фестиваля. Дальше, узнав, что фестиваль «Литература и кино» в Гатчине начал свою новую страницу и живет теперь без Анны Моденовой, мы обратились к ней — и она позволила нашей фантазии превратиться в этот первый фестиваль.
Сериал про Пушкина в Михайловском, основанный на рисунках Игоря Шаймарданова — это только один проект. Презентуемый вне конкурса. Но на фестивале, естественно, большая конкурсная программа. Как она сложилась?
Г.Н. Василевич: Сложилось за два месяца. Сложность была в том, что поданная заявка на грант была утверждена к 31 августа. И оставалось очень мало времени. Поэтому те, с кем удалось переговорить, кто дал согласие, внезапно сорвался с места и из своих любимых городов и студий и приехал сюда, — они все здесь. На будущий год времени у нас гораздо больше, я полагаю, что фестиваль будет развиваться и по тематике, и по формам, и по более сложным программам для детей и взрослых.
И еще одна очень важная для фестиваля идея, которая сразу была заложена в его основание. Поскольку он проходит в небольшом городке, он ориентирован на людей, которые живут вне пространства, хорошо знакомого большинству больших городов. Он проходит по всей территории Псковской области, в виде встреч, показов, обсуждений, мастер-классов. На сегодня уже задействованы пять таких мест. Помимо Пскова и Великих Лук, это еще Опочка, Остров и Новоржев.
Опочка, Новоржев — это названия, связанные с Пушкиным. А как возникли остальные?
Г.Н. Василевич: [Город] Остров лежит на пути во Псков. Вот вам и ответ. На самом деле, просто администрации этих мест отозвались первыми. И поскольку для всех времени не хватает, кто первый сказал: «да, мы хотим», те и оказались в центре внимания.
А предусмотрены ли какие-нибудь гранты, резидентуры, для победителей фестиваля, которые захотят что-то здесь творить, в пушкинских местах?
Г.Н. Василевич: Идея такая обсуждалась в день открытия. У музея-заповедника есть идеальные для работы гостевые дома, где можно приехать небольшим коллективом и за неделю, за десять дней попытаться создать что-то особенное, новое, стоящее как можно ближе к кабинету Пушкина и отвечающего нашему сегодняшнему представлению о том, кто такой Александр Сергеевич и как он живет вместе с нами сегодня. Так что эта идея рабочая. Пока мы окончательно не договорились, когда и в какое время, но зима и весна — это время очень удобное для работы. Людей не много, на усадьбах тихо, все меняется постепенно от белизны к первым листьям на деревьях. Время благодатное. Поэтому надеюсь, что из этого что-то выйдет.
Как про «что-то новое». На здании Научно-культурного Пушкинского заповедника, где мы с вами разговариваем, висит мемориальная доска в честь С.С. Гейченко. Заканчивается надпись словами «создал музей-заповедник нового типа». Вы как его наследник, продолжатель дела, объясните — в чем новизна типа, созданного Семёном Гейченко?
Г.Н. Василевич: Более того: как автор строчек, которые вы сейчас процитировали! Дело в том, что Пушкинский заповедник — это не совсем музей. И даже не совсем музей-заповедник. Это пространство, созданное творчеством Пушкина. Где до сих пор границы идут по следам его ног, где он ходил, бывал. Куда достают стихи, там и заканчивается граница Пушкинского заповедника. Это место необычайно живое, после Пушкина населенное его героями. Куда временами входим и мы с вами.
У нас был разговор о Довлатове, в том числе и Довлатов с его героями вошел в этот круг земли. Это место, куда люди приходят со своими вопросами, со своими трудностями, радостями, чтобы разделить их и в тишине получить ответ на эти вопросы. Это более чем просто собрание предметов, которые рассказывают о жизни Пушкина. Это о нашей жизни и ее развитии 200 лет спустя — чуть меняя гоголевское высказывание о Пушкине («это русский человек в его развитии, в каком он, может быть, явится через двести лет»). Это место, которое, с моей точки зрения, идеально отвечает девизу капитана Немо: «подвижное в подвижном». Оно всегда иное и всегда одно и то же.
