Дмитрий Астрахан — режиссер с узнаваемым почерком. Можно напомнить хотя бы несколько его картин: «Ты у меня одна», «Все будет хорошо», «Перекресток», «Контракт со смертью». Каждый из этих остросоциальных фильмов — слепок времени. При этом режиссер успешно работает в театре, рифмуя современность с классикой. Он руководил Свердловским ТЮЗом и Ленинградским Театром комедии, ставил в БДТ и в Театре Российской армии; в московском «Ленкоме» при аншлагах идет его «Доходное место». В июне Астрахан стал худруком театра «Школа современной пьесы», и многие гадают: куда он повернет корабль на Трубной площади? Появится ли в афише что-то вроде его смелых «Деточек», которых даже не показывают на ТВ, или победит Островский? Но Астрахана, кажется, эти пересуды не смущают. Он вновь хочет пойти своим путем.
Легко ли было принять предложение стать худруком «Школы современной пьесы» — ведь и время непростое, и театр не совсем вашего формата?
Дмитрий Астрахан: Со мной давно шли переговоры — как бы я отнесся, если бы мне предложили возглавить какой-нибудь театр. Я отвечал, что нормально. Это интересно — пытаться выстроить свою модель театра в современных условиях. А то, что театр небольшой, — да, мне как режиссеру это не свойственно. Обычно я работал на сценах побольше, с классической театральной коробкой, на этом и воспитывался. Но мне вроде бы обещают дать возможность работать и на других площадках Москвы. А пока запускаем процесс, выбираем режиссеров и материал, который, как кажется, будет интересен зрителям.
Выбирать интересное для зрителей — не значит заигрывать с ним? Ставить точно в расчете на конкретную аудиторию?
Дмитрий Астрахан: Я не очень верю в то, что кто-то знает, что может понравиться зрителю. Всегда ориентируюсь на историю, способную волновать. Если, читая текст, смеялся, плакал, сопереживал герою, на это можно опереться. Другой вопрос — насколько адекватным проводником написанного ты окажешься.
Что такое современная пьеса, по-вашему?
Дмитрий Астрахан: Современная пьеса — яркая, затрагивающая темы, волнующие современников, и совершенно не важно, мелодрама это, комедия или драма. Я бы расширил понятие современной пьесы до современного спектакля: спектакль должен быть современным. Этот театр всегда искал современную драматургию, и я считаю, что эта линия должна остаться. Мы продолжаем проводить конкурсы современной драматургии, искать новые пьесы, но будут браться и классические материалы. Например, в планах «Красавец-мужчина» Островского. Из современных пьес поставим «Выживание» Орена Софди, «Интервью» Александра Углова и «Час тишины» Флориана Зеллера.
Какая премьера станет первой в сезоне?
Дмитрий Астрахан: 2 февраля выйдет «Семейный шкаф и его обитатели» по пьесе Барщевского и Кретовой — работа, которая была начата до моего назначения. Выпускает спектакль ученица Иосифа Райхельгауза Мария Федосова.
Вы обещали поставить пьесу Олега Данилова, сценариста ваших фильмов. Это значит, театральный зритель получит того Астрахана, которого любит за его острое кино?
Дмитрий Астрахан: Это значит, что я поставлю спектакль памяти моего друга. Это последняя пьеса Олега Данилова, увы, недавно ушедшего из жизни. Называется «Про Вову и Машу». На мой взгляд, как и все его пьесы и сценарии, она отражает время. Она о социальном неравенстве. В России есть богатые, есть бедные, и в спектакле мы поразмышляем о том, возможен ли какой-то мир между ними, взаимодействие, которое помогло бы избежать конфликтов внутри общества. При этом в центре пьесы семейная история. То есть это мелодрама, замешанная на острых социальных вопросах. Театра вне социальности не бывает.
Если все так серьезно — тогда зачем вам комедии?
Дмитрий Астрахан: Мне кажется, комедия очень важна. Сейчас, быть может, нужнее не концептуально-интеллектуальный театр, где мы разгадываем ребус, а театр страстей, взаимоотношений живых людей. В этом направлении и будем работать. И в следующем драматургическом конкурсе «Действующие лица», что проводит наш театр, мы делаем акцент на комедии. Сегодня не хватает жанровых современных пьес, таких как у Розова, Арбузова, Вампилова, Володина.
Не боитесь, что с такими ориентирами новые авторы обвинят вас в старомодности, в желании идти вперед, обернувшись назад?
Дмитрий Астрахан: В чем меня обвинят авторы, я не знаю. Но знаю, что есть пьесы, которые живут вечно, и это жанровые пьесы. Мы будем ставить «Тетку Чарлея» Томаса, это вечная комедия. Тот же Островский — всегда внятная жанровая пьеса. Все жанры хороши, кроме скучного, говорил Вольтер, и это правда.
А разговоры о возвращении к «актерскому» театру — намек на то, что среди приглашенных актеров будет больше звезд?
Дмитрий Астрахан: Этот театр изначально начинался как театр прекрасных артистов. Здесь ставились актерские спектакли, бенефисы, по сути. «Пришел мужчина к женщине», например, с Альбертом Филозовым и Любовью Полищук. И мне кажется, это был правильный путь. Но чтобы работать в этом направлении, нужен материал, который позволяет это делать.
