Когда-то они исколесили чуть не всю страну со своим антрепризным спектаклем по главному роману Булгакова. Мастер и Маргарита. Уникальная театральная семья — Дмитрий и Марина Брусникины. С первого курса — оба учились у Олега Ефремова — почти 40 лет прожили вместе, пока… «Слушай беззвучие, — говорила Маргарита Мастеру, и песок шуршал под ее босыми ногами, — слушай и наслаждайся тем, чего тебе не давали в жизни, — тишиной». Дмитрий Брусникин ушел, когда ему было всего лишь шестьдесят.
Марина Брусникина всегда была рядом, но никогда — в тени. Ее «литературный театр» давно отдельный феномен. В столичных театрах идут ее спектакли по Солженицыну, по современным писателям Григорию Служителю и Дмитрию Данилову. Без ее мхатовского «Круга чтения» трудно представить себе ежегодные книжные фестивали «Красная площадь»: на главной сцене в эти дни всегда аншлаги.
Марина Брусникина не оставила «Мастерскую Брусникина», стала худруком театра «Практика» вместо Дмитрия. Они даже теперь друг с другом рядом. В четверг, 17 ноября, ему исполнилось бы 65. Профессор, завкафедрой сценической речи Школы-студии МХАТ, режиссер Марина Брусникина рассказывает «РГ» о брусникинских учениках, их мастерской и их театре «Практика»…
Марина Станиславовна, вы и прежде, с Дмитрием Владимировичем, и теперь удивительно легко находите общий язык с молодежью, своими учениками. А как же вечные «конфликты поколений» — это не про вас?
Марина Брусникина: Для меня никогда это не было проблемой, как и для Димы. Надо любить их, видеть в них таланты, уважать личности, не бояться никаких вопросов, вместе анализировать мир. Мы тут все на равных. Разница, наверное, существует, но общего, того, что объединяет поколения, да и вообще людей, гораздо больше.
Не было страшно, когда после ухода Брусникина ответственность «за тех, кого приручили» вы целиком взвалили на себя?
Марина Брусникина: Театр «Практика» возник в моей жизни, потому что надо было продолжить дело Димы. Проекты «Мастерской Брусникина» важно было также не бросать. Помогают мне все наши ученики и друзья, спасибо им, одна бы я не справилась. А в Школе-студии МХАТ я стала руководить курсом, хотя никогда не хотела такой ответственности. Работать со студентами любила, но взваливать на себя такой груз, конечно, не планировала. И здесь — если бы не Сергей Щедрин, с которым мы вместе ведем курс, если бы не все наши педагоги (Юрий Квятковский, Алексей Розин и другие), конечно, не выдержала бы. Но вот уже четыре года прошло — студенты прекрасные, сейчас вот надо распределять их по театрам. Огромная забота.
Но «Практика» же — особенный театр, «документальный», в таком определении буквально злоба дня. А молодежь строптива, любит бунтовать. На чем сегодня держится такой коллектив?
Марина Брусникина: Время и ситуация вокруг, конечно, изменились. Но театр «Практика» всегда занимался современными текстами, поисками новых имен в литературе и в театре. Этим и продолжаем заниматься. Вечные ценности — на то и вечные: вера в добро, в сострадание, в разум, в человека. Об этом и продолжаем разговаривать с нашим зрителем.
В этом сезоне у нас новые резиденты, новые лаборатории, новые премьеры. Две уже выпустили: семейный спектакль для всех возрастов «Хорошо, что я такой» Андрея Гордина по стихам и прозе Ольги Васильковой, Германа Лукомникова и Лены Репетур. Это режиссерский дебют Гордина и дебют в качестве сценографа Ясмина Омеровича — они оба актеры «Мастерской Брусникина». Так что открываем новые имена в режиссуре. Спектакль получился изумительный. А еще вышла премьера режиссера Никиты Кобелева «Круги/фантазии» — Никита впервые ставит в «Практике», и «Мастерская Брусникина» впервые работает с этим молодым и талантливым режиссером.
Цикл вечеров «Практика литературы» — как раз продолжение этой линии на поиск новых имен?
Марина Брусникина: «Практика литературы» — объемное направление, такое межтеатральное пространство. Здесь и литературные вечера друзей «Практики», и дискуссии, встречи с литераторами и издателями. И, конечно, «Ципкинские чтения» — как оказалось, очень успешные и популярные. В общем, продолжаем анализировать современную литературу. А какой она станет — посмотрим.
В вашем цикле мхатовских вечеров «Круг чтения» молодые актеры читают современную прозу и поэзию. Нет ощущения, что театры сегодня недолюбливают современных авторов?
Марина Брусникина: Нет, у меня нет ощущения, что современной литературы не хватает. Ее много! И в театрах тоже ситуация изменилась. Что будет дальше — посмотрим. Я все время задаю себе вопрос, что сказал бы Дима о том, что я делаю, как живу. Понял бы меня? Это не дает успокаиваться и отчаиваться. Тем более что вокруг много людей, зависящих от твоей энергии… Так что и «Круг чтения» в МХТ, конечно, тоже будет жить и развиваться.
Ближайшая премьера «Практики» — уже в декабре — комедия?
Марина Брусникина: Да, «Когти в печень (никто не вечен)» по пьесе Юрия Клавдиева. Несмотря на такое страшное название — это комедия. И это полномасштабный режиссерский дебют Сергея Карабаня, тоже ученика Брусникина.
Кроме того, мы выпускаем премьеру замечательной актрисы Дины Корзун по ее автобиографическим текстам «Как я пришла в сознание». Молодой режиссер Игорь Теплов представит пьесу Германа Грекова «Остановка». Будет премьера и от наших резидентов, Театра Вкуса Юрия Макеева, и в январе — от пластического театра Александра Тронова, потом от Биотеатра Василия Березина, авторского театра «Эскизы в пространстве».
В чем все-таки секрет «Мастерской Брусникина» — есть какая-то формула?
Марина Брусникина: Брусникин воспитывал ребят так, что они выросли очень работоспособными, творчески свободными и независимыми, доброжелательными и интеллигентными людьми. Это и держит всех вместе. Конечно, и проблемы есть. Сама иногда поражаюсь — как они держатся?
Вы были вместе с Дмитрием Брусникиным почти 40 лет — он будто рядом с вами и сегодня. Не спрашиваю, трудно ли без него. Спрошу: его присутствие вам помогает?
Марина Брусникина: Мы всегда были вместе, практически не расставались. Сейчас, когда прошло время, очень хорошо понимаю, что нашей жизнью был театр. И трудно разделить, что театр, а что — нет. Мы им жили постоянно, и дома было важно выговориться. Дима очень помогал своей невероятной мудростью, внутренним покоем, верой в меня. Я, конечно, тоже ему помогала. Теперь понимаю — в основном своим беспокойством за него.
Да, без него очень тяжело. Просто другая жизнь. Я для себя сформулировала: была одна жизнь, и там на фотографиях я всегда улыбалась, — а теперь другая, у другой меня. Но у нас остались общие дела, общие планы, люди, обязательства. Я их выполняю.
