Первого января телеканал «Россия 1» повторил «Одесский пароход». И его опять смотрели. Почему? Три года назад, в новый 2020-й год, вокруг картины режиссера Сергея Урсуляка энтузиасты, критики и знатоки-любители сломали столько копий. Были бурные дискуссии. Кто-то ругался страшно: «Все герои — идиоты!». «Это безобразие на чистой воде». Несли немало благоглупости. А теперь — опять смотрели все (почти что).
За что ругали фильм тогда? Кому-то было не смешно — кому-то смешно. Такой критерий — зыбкий. Время прошло, в этом году смотрели тихо — получали удовольствие.
Чем выделяется кино на общем фоне и теперь, спустя три года? Здесь есть текст. Знакомые миниатюры. Именитый автор — Михаил Жванецкий. Есть хорошие, даже прекрасные артисты, которым, кажется, за много лет впервые выпало сыграть пусть даже малость — но сыграть! Все по-серьезному. В начале фильма зрителей предупреждают: «демонстрируются сцены табакокурения, употребления алкоголя и Михаил Ефремов». Конечно, не Шекспир — хотя, кто знает.
Итак, Ирина Муравьева торговала семечками — и дороже всех, по пятнадцать копеек. Так у нее и семечка крупнее. Секунды три — а сколько в этом взгляде.
Маковецкий-капитан звонит по внутренней связи судовому врачу — Золотовицкому. «Медпункт? Капитан говорит». — «Не пугайте». — «Я не пугаю, я начинаю разговор». — «Вот это другой тон. А то вы так с угрозой, мол, я капитан, а вы дерьмо».
И с этим не поспоришь.
Марина Александрова летит в пикирующем самолете — прическа набок, ножки просто чудо! — сажают самолет, держась всем коллективом за штурвал.
Сергея Гармаша послали вместе с его похоронным оркестром к Сигизмунду Лазаревичу и его сестре (которая из Кишинева) — в качестве подарка ко дню рождения.
Ефремов и Яценко рассуждают о вчерашней беспробудной пьянке.
Нина Усатова пугает внука бабой Ягой — звонит случайно спящему Трибунцеву, тот обещает внуку нечто непедагогичное, и внук становится как шелковый.
Мы мучаемся вместе с Пускепалисом: звонит сестре-Хаматовой — а та то слышит, то не слышит. Муж ее Машков внушает сыну арифметику посредством яблок и морковок (а они немытые). В это время на балкон напротив выплывет Пореченков: играет бицепсом и перемигивается с Хаматовой под музыку Бюльбюль оглы: «Ты мне вчера сказала, что позвонишь сегодня». Хаматова заманчиво танцует на балконе в своем халате нараспашку. Тут снова — грозный муж Машков.
Калейдоскоп такой — за сценой сцена. Движение ничто, все дело в карнавале.
Актрисы дружно уверяли: счастье — это когда снимаешься у Урсуляка по Жванецкому. «Такого счастья актерского дожидаешься нечасто. Честно говоря, тексты Михаила Михайловича так написаны, что их хочется играть. Это написано, как сцена».
О чем и речь. Об этом вечная тоска.
Машков во время съемок говорил не менее значительно — и я двумя руками за его слова: «Это кино делается с любовью. Людьми, которые не только любят кино, Михаила Михайловича, свою большую страну. Даже если сейчас той страны больше нет, мы все так или иначе родом оттуда».
Конечно, звезд в одном этом кино собрали много — давно такого не бывало. И звезды не какие-то, а настоящие. Помимо упомянутых в тринадцати новеллах, сшитых фильмом Сергея Урсуляка, и Светлана Крючкова, и Ирина Пегова, и Федор Добронравов, и Роман Мадянов, и Авангард Леонтьев, и Лика Нифонтова, и… Что это напоминает? Знаменитости сидят и быстро-быстро шутят — как в старой телепрограмме Швыдкого — помните, «Приют комедиантов»?
Снялся и сам Михаил Жванецкий. В роли автора. Он ненавязчив. Ничего не говорит. А только наблюдает. Бурлит одесский дворик. Пробегает жизнь. Меняют декорации. Лирически уходит в подворотню со двора — как уходили некогда герои старого кино «Покровские ворота». Прощаясь с убегающей эпохой. На общем плане городской пейзаж — Одесса? Или же Москва? Не важно, это ностальгическая точка. А теперь мы знаем — оказалось: там он будто бы прощался с нами.
За что ругали фильм? Герои показались идиотами? В тексте Жванецкого было смешно — а в зеркале не очень. Проблема с зеркалом? С глазами? Мне говорили: утонул «Одесский пароход». Не спас Жванецкий, Урсуляк не смог. А если из картины звезд убрать? А если?
Я же стоял оптимистически: и оказался прав. «Одесский пароход» не утонул.
Хотя, конечно, изменилось многое вокруг. Просились со Жванецким. Погиб Сергей Пускепалис — и теперь каждая встреча с ним для зрителей ужасно трогательна: сердце щемит. Ефремов дошутился — и теперь увы, далече. Да, и еще Хаматова — уплыла. Ну и… дай ей бог найти где-то еще таких же благодарных зрителей. А главное, что «пароход» по-прежнему плывет. А что еще?
А что еще смотрели с удовольствием в первые дни наступившего года — об этом нам расскажет начальник транспортного цеха.
