В Военно-медицинском музее открылась выставка «Для полного учета злодейских преступлений…». Ее название — начало цитаты Указа Верховного совета СССР об образовании чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков, с момента образования которой в ноябре этого года исполняется 80 лет. Комиссия создается «дли полного учета злодейских преступлений немцев и их пособников и причиненного ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР».
Полный учет не удается провести до сих пор — многие документы о преступлениях времен Великой Отечественной войны и сейчас хранятся под грифом «совершенно секретно». В конце октября Санкт-Петербургский городской суд признал блокаду Ленинграда геноцидом, а Ленинградский областной суд квалифицировал как геноцид преступления на территории региона. Но и некоторые из представленных суду доказательств тоже рассматривались в закрытом режиме.
Часть документов и материалов, связанных с медицинскими опытами над заключенными, в том числе в концентрационных лагерях, сегодня хранятся в Военно-медицинском музее. Судьбе заключенных концлагерей «Освенцим» и «Майданек», бесчеловечным экспериментам над ними и способам массового уничтожения людей посвящена отдельная экспозиция музея. Небольшая комната размером примерно четыре на пять метров, по периметру — деревянные витрины, напоминающие нары в лагерных бараках. Но от слов экскурсовода — именно такого размера была самая первая газовая камера в Освенциме, переделанная из жилого помещения — внутри становится очень холодно.
В одной из витрин выложен дневник Залмана Градовского, польского еврея, который входил в состав зондеркоманды, сжигавшей тела погибших узников. Свою 80-страничную рукопись он поместил во флягу и закопал в человеческий пепел, ее нашли советские солдаты. Сам Градовский погиб во время восстания в 1944 году, когда заключенным удалось-таки взорвать одну из газовых камер и тем самым, может быть, отсрочить чью-то смерть.
Как рассказал директор Военно-медицинского музея Анатолий Будко, в дневнике есть замечание о том, что заключенные старались как можно сильнее раскочегарить печи крематория, чтобы указать цель американским и английском бомбардировщикам. Однако оставшиеся камеры при отступлении взорвали сами немцы, а союзники разбомбили Дрезден, а не Аушвиц-Биркенау.
— То же самое происходит сейчас на Украине, — подчеркивает он. — Информационная завеса прикрывает то, о чем на Западе не хотят знать.
В рамках нового выставочного проекта экспозицию дополнили документы из анатомического института в Данциге (сейчас это польский Гданьск). Именно там разрабатывались промышленные технологии дубления человеческой кожи и производства мыла из человеческого жира. Примерно 150 листов доказательств чудовищно циничного отношения к «человеческому материалу» сегодня хранятся в музее, часть из них представлена на выставке.
На вопрос корреспондента «РГ» о том, насколько этично делать предметы, свидетельствующие о человеческих страданиях, музейными артефактами, Анатолий Будко ответил, что «музеи работают не на прошлое, а на будущее».
— Мы должны знать, что такое нацизм, — говорит он. — Мы должны показывать, что это такое, при помощи музейных технологий. Все предметы в нашей экспозиции — подлинные, мы рассказываем правду. Пусть даже на нее тяжело смотреть.
Большинство военных музеев во всем мире в первую очередь демонстрируют средства уничтожения человека — от изукрашенных каменьями кинжалов и шпаг до смертоносного огнестрельного оружия. В этом смысле выставка в Военно-медицинском музее — тоже оружие: оружие психологической защиты. Своего рода прививка от нацизма.
